не слишком многочисленная, и работавшая в паре с уголовниками. Они составляли их «силовое прикрытие». И третий «подвид» – иудейские священники. Эти руководили всем! Их следовало бы «зачистить», да они по щелям забились так, что их и не видно было. Проявились они позже, когда мы уже ушли. Ближе к осени Рогач, сотник, прислал «почту», в которой описал обстановку в городе и, доставленное ему весной, письмо из Константинополя. Письмо было скреплено двумя сургучными печатями и не было вскрыто, предназначалось мне. Он же переслал мне сопроводительное письмо, из которого стало понятно: кто поставил в известность императора. Это были главы трех «церквей», возмущенных тем, что их проигнорировали и запретили, под угрозой смерти, собирать церковные сборы. Покусились на святое! С их помощью Рогача лишили единственного инженера-строителя: Петрона, который добровольно согласился с должностью и активно помогал восстанавливать и перестраивать крепость под новые нужды. К нему ночью ворвались неизвестные и куда-то увели. Как выяснилось, отправили в Константинополь. Рогач поступил умно, и отправил все его семейство, включая старого Петрона, во Владимир. Я им предлагал это сделать и ранее, но они отказались.
Сейчас, под давлением обстоятельств, 12 человек семьи Петронус следуют от Верхне-Чусовского поселения в город. «Свободное» жилье из спецфонда есть, пусть приезжают. Есть чем заняться! Жаль, что проворонили «молодого», но хорошую рекламу он мне составил: Михаил III приглашает с визитом в Константинополь и желает открыть посольства, так сказать, установить дипломатические отношения. Его желание мне понятно: бьют его свирепо в Африке, подбираются к местам благословенным, к Голанским высотам, отобрали Египет, Ливию, на очереди Алжир, Марокко. То есть ситуация у него критическая. А тут в диких степях, которые совершенно не интересовали императора, который палец о палец не ударил, когда за Волгой появились печенеги, вдруг прорезался такой интерес к сыну бывшего студента. Сам «сынишка» его не слишком интересует. Ему нужен «укрощенный „бог войны“»! Он всем нужен, но до поры до времени послужит только мне. А вот Рознегу, единственному из «моих» людей, который знал греческий и немного латынь, после недолгих консультаций, пришлось срочно собираться и становиться «послом» в Византии. Он ушел туда, прихватив с собой подкрепление для Рогача. Еще 150 человек-дружинников на этом потеряли. Так их не напасешься! Но запереться во Владимире уже не получится. К зиме ждем посольство от новгородцев, посадники восьми городов направляют 12 человек бояр и четыреста конных дружинников для «курса молодого бойца» в новой школе. Очень активизировались будущие «немцы»: пруссы, ободриты и венды, ободренные тем, что новгородцы Юрика с дружиной к себе пригласили. Они еще не знали, что лежит большая часть этих людей за Уралом и больше ничего себе не просит. Заросли их могилки травой и молодыми деревцами. Но поход на Шаркел отчетливо показал, что дружины славянские воевать не сильно умеют, поэтому посадники пошли на такой шаг, направив их учиться военному делу настоящим образом. Для того, чтобы я не «прикарманил себе» эти войска, они и послали с ними бояр. Но есть вероятность того, что среди них и этих войск найдутся люди, придерживающиеся других ориентиров в этом мире. Ничего, строительство каменного «детинца» началось. Приток переселенцев довольно значительный, и есть возможность направить его не только на завод, но и выделить толику малую для себя любимого. Львиную часть новобранцев составляли по-прежнему пермяки и комяки. Новгородцы и муромчане, правда, прислали 12 тысяч крестьян и рабов, в основном рабов, за которых еще и заплатить пришлось. Но раб в Новгороде – это условная единица, он может стать свободным, если общество его примет. Благо, что Шаркел подкинул мне мелких монет византийских, и покупка ничего не стоила казне города. Смоляне и полоцкие отписались, что зимой на санях направят людишек, часть которых просили выкупить сразу. Они, тоже, знали, что люди мне требуются, а деньжата я «имаю». Зачем продавать далеко, свеям, если есть возможность заработать «дома» как деньжата, так и отношение будущего князя. «Ложку дегтя» мне, тем не менее, послы подготовили: высказали претензии к положению, так сказать, княгини, а заодно, к моим двум парням и дочке. Милаша, по простоте душевной, никогда и не скрывала своего плена и рабского положения, до того, как попала ко мне. Бояре докопались до этого, что раба, и дети могут унаследовать только это звание. Когда я, на полном серьезе, пообещал их всех сделать рабами, потому как не смогли удержать Переяславль и допустили угон в плен ребенка, то немного пошли на попятную, что она – дочь свободного человека и не могла воспротивиться угону в плен, но, панимаш, не девкой тебе досталась, негоже таку в княгини прочить. Намерение их было мне понятно: решили своих девок мне подкинуть и породниться с первокняжим родом. Но и такой вариант меня не устроил.
– Сашка уже второй год из мастерской не вылазит, помощник растет и великим мастером станет, если вы его не погубите. Те, кто приглашал меня к вам, мне обет давали, что будут верны мне и моим потомкам. Он – потомок, а вы его предать решили. Не нравится будущий князь? Собрали манатки и до дому до хаты! Я с вами позже разберусь, когда под чужим князем ходить будете. Уяснили? Выбор за вами. Свободны! Еще раз поднимите эту тему, накостыляю по сопаткам и выпру из Владимира.
Вот, сукины дети! Под единственного «оптика» подкапываются! А где другого брать? Они на дороге не валяются, газет и интернета нету, и объявление поместить некуда. Кстати, на счет газет я прибедняюсь. Есть у меня «газета», маленькая пока, но печатная. Иначе людей в школы не загнать, даже силой. А так, все мои указы и новости два раза в неделю печатаются на роликовом ротапринте, а потом вывешиваются и распространяются. Какой-никакой, а стимул, чтобы розог не получить, ибо не знание закона не освобождает от ответственности. Кстати, на установлении «законов» я особо заострил свое внимание, и наделил старейшин правом надзора и исполнения, причем с возможностью делегирования этого права другому лицу, народному судье. Каждый округ сейчас имел не менее трех судей. Судьи избирались и «утверждались» либо мной, либо Милашей, если я отсутствовал.
Глава 12. Быть или не быть? – вот и весь выбор
Просто так этот разговор закончится не мог, но я заранее был готов к такому повороту, кое-какие бумаги для этого у меня имелись. Бай Егу был грамотен, писал по-монгольски. Переводчики у меня имелись. Давно сделали перевод, в котором говорилось, что я заплатил калым 200 китайских монет серебром за